Андрей Балабуха - Человек человеку — кот

— А-а… Как же? — майор выглядел неприятно удивленным.

— Эта серия пойдет на мясо, — громко произнес завлаб с вымученной жестокостью в голосе. — Может, уже завтра. Я привел Катерину исключительно для красоты показа. Ну и выпендриться. Чтобы видели, как мы умеем. В обозримом будущем ничего похожего не обещаю.

Майор снова закурил. Лицо его посуровело. Вокруг стало неожиданно тихо — Павлова расслышали все. И Бондарчук обернулся. И зам по вооружению. А министр и так уже в их сторону глядел.

— В армии не принято спрашивать «почему»…

— И я не имею права вам ответить.

— Естественно. В общем… Чтоб вы знали — мы ведь почти не знакомы — до прошлого года я работал по собакам, — сказал майор. — И когда пришли «Клинки», был настроен скептически. Теперь я их горячий поклонник. И ваш. И её. Что же… Очень жаль. Прощай, Катя.

— Прощайте, — за двоих ответил Павлов и, поманив трехцветку за собой, под многоголосое «до свидания» пошел к машине.

Когда «Волга» тронулась, завлаб оглядел ручку двери, отыскал нужную кнопку и опустил штору над перегородкой.

— У вас закурить не будет? — спросил он водителя.

— А как же! Держите.

— Спасибо. Помните, где меня подбирали? Туда и поедем. Кошку я сам отвезу ближе к вечеру. Мне еще… Надо поработать с ней.

Катька, с интересом наблюдавшая, как хозяин закуривает, принюхалась к табачному дыму, чихнула, мотнула головой и обескураженно вытаращилась.

— Ну, заходи, — сказал Павлов. — Я тут живу.

Катька шагнула через порог, на пару секунд задержалась в прихожей и уверенно двинулась на кухню — туда, где пахло едой. Проголодалась киска. Павлов воровато оглянулся и захлопнул дверь.

Он достал пару мисок, налил кошке воды, насыпал корма. Себе плеснул немного виски. Катька сначала отвлекалась — разумеется, все ее интересовало — жуя, ворочала туда-сюда головой, стреляла глазами, но голод взял свое. Павлов уселся и, прихлебывая, смотрел, как она ест.

Насытившись, кошка подошла к завлабу, благодарно потыкалась мордой и приступила к детальному исследованию кухни. Быстро все изучила, встала в дверях, обернулась, испрашивая разрешения продолжать. Ей бы сейчас полагалось вздремнуть, но инстинкты «Клинка» мешали — пусть база кажется безопасной на первый взгляд, а хозяин подчеркнуто спокоен, все равно — прежде, чем устраиваться на отдых, нужно осмотреться. Место незнакомое, мало ли что тут.

Павлов вспомнил, где жена держит сигареты, достал пачку из шкафчика, взял пепельницу, сунул бутылку подмышку и сказал:

— Ты не стесняйся. Гуляй. Свободна. Потом в гостиную приходи. Эх, надо бы, конечно, затопить камин, чтоб все честь по чести, но обойдемся, тепло еще. Потом, у меня нет кресла-качалки и теплого пледа. И я не курю трубок. Черт побери, я вообще не курю…

Большую часть тирады он произнес в одиночестве — кошка исчезла за порогом, едва услышав, что свободна.

Павлов устроился на диване, налил себе еще, закурил и стал ждать. Нормальное животное первым делом пошло бы именно в гостиную, где было особенно много интересных вещей и запахов, но Катька сразу утопала на второй этаж. Оценить, какой обзор местности сверху. Ну, пусть в окна поглядит… Павлов не боялся, что кошка набедокурит — у «Клинка» воспитание. На базе он просто обследует интерьер и ничего не трогает без спроса. Когда приживется, тогда уж начнет пошаливать. Скорее всего. Кот все-таки.

Негромко загудело. Потом взвыло. Бухнуло. Треснуло.

— Эй, ты! — заорал Павлов, вскакивая. — Боевая машина, иметь тебя конём! Что за бардак?!

Ему даже в голову не пришло отщелкать команду. Он уже воспринимал Катьку будто домашнее животное. Излишне расслабился, наверное.

Наверху убивали.

Павлов стремглав взлетел по лестнице и остановился, тяжело дыша. Катька примерилась и коротким четким ударом нейтрализовала врага.

Пылесос вякнул и отдал концы.

— Фу! — запоздало выдохнул Павлов.

Кошка, громко фыркая, обнюхала разломанный вдребезги пластиковый корпус, с победным видом подскочила к хозяину, ткнула его носом в бедро и уселась рядом, готовая защитить от кого ни попадя.

— С новосельем! — процедил завлаб. — Щас как дам по ушам! И по наглой рыжей морде!

Пылесос был полный автомат, для чистки ковровых покрытий, и Катька, видно, знакомясь с ним, ткнула кнопку. Широкую, удобную, легко прожимающуюся. Дабы человек не перетрудился, включая.

— Ты главное, Катерина, не стесняйся! — посоветовал Павлов. — У нас тут до черта техники. Стиралки, посудомойки, телевизоры… Захочешь еще повоевать — только свистни. Зар-раза!

Кошка озадаченно посмотрела на останки пылесоса.

— Пойдем-ка отсюда, красавица, — сказал Павлов, отдуваясь. — Ничего, я не сержусь на тебя. Сам виноват.

Спускаясь по лестнице, завлаб вспоминал, сколько в доме автоматики и не включится ли внезапно еще чего. Он-то привык. А кошка?

В углу гостиной стоял еще один такой же пылесос, Катька его заметила моментально. Выдала напряженную стойку, оглянулась на Павлова и начала опасливо к машине подкрадываться. Не по-боевому, а любопытно.

— Соображай, — поощрил ее Павлов. — На черта тогда у некоторых в башке компьютер? Пусть и с отвалившимися проводами…

Катька пылесос обнюхала, потрогала мягкой лапой тут и там. Естественно, зацепила кнопку и резко отпрянула назад — хорошо, Павлов успел откатить журнальный столик, а то бы кошка его развалила своей монументальной задницей. Пылесос, издавая тихое гудение, поехал вдоль стены. Катька, шипя, кралась следом на полусогнутых.

Павлов допил свою порцию виски и ушел на кухню. Разбавить водой, а то в стакане бац — и пусто, так перебрать недолго, ему же сегодня еще рулить.

За руль не хотелось совершенно. Хотелось остаться дома. Жить. И пусть Катька создает уют. И заполняет пустоту, возникшую после отъезда дочери. Чтобы заткнуть такую дырищу, нужна по-настоящему большая кошка.

Когда Павлов вернулся, позвякивая ледяными кубиками в стакане, выглядел он куда довольнее прежнего — отвык пить виски с водой и напробовался, пока смешивал. Катька сидела посреди комнаты и присматривала за катающимся туда-сюда пылесосом. На завлаба кошка едва покосилась.

— Красивые все дурочки, — сообщил Павлов. — Вот увидишь, моя с работы придет, вы сразу подружитесь. Родственные души.

Он достал мобильник и, поковырявшись в меню, дал пылесосу отбой. Тот убрался в угол и затих.

Катька секунду помедлила, затем встала, сунулась к пылесосу и… Не наобум, а прицельно ткнула кнопку! И в полном восторге уселась наблюдать за работой бытовой техники.

Пришлось отрубить аппарату питание. Кошка еще потеребила кнопку, разочаровалась, примерилась было дать непослушному пылесосу тумака, но — Павлов не успел крикнуть «Фу!» — сама передумала.

— Не все красивые дурочки, — подытожил завлаб. — Иди сюда, кино смотреть будем.

Телевидение Катьку заворожило. Сначала она, конечно, ткнула лапой монитор, озадачилась, попробовала заглянуть за висящую на стене панель, озадачилась еще больше, но дальше по логической цепочке — в комнату за стеной — не пошла, а начала просто смотреть! Павлов глядел, как она прядает ушами, садится то поближе к изображению, то подальше от него, и размышлял. У трехцветки все получалось слишком легко. Пылесос освоила за пять минут. К телевизору кошки привыкают дольше, а эта сразу, кажется, уяснила, что он просто картинка. Зрение у «Клинков» типично кошачье. Мозг, в общем, тоже. Если не считать объем. Но у тигра, допустим, мозги не меньше. А потянет он те же задачи, что базовый «Клинок»? Тигр — с чипом, с программой, заботливо выращенный человеком, грамотно замотивированный на боевую работу?..

После минутного раздумья Павлов пришел к выводу: тигр не потянет. Более того, завалит все тесты, после чего у него разовьется зверский комплекс неполноценности, бедолага впадет в депрессию и сдохнет. Почему-то тигра было не жаль. А жалко было рыжиков.

Катька улеглась у хозяина в ногах — все еще с оглядкой на телевизор, но уже задремывая. Павлов легонько погладил кошку и оставил в покое.

«Что же ты все-таки за зверь, а, образец ка десять эр десять?»

Кошек не дрессируют в общепринятом смысле. С ними играют, провоцируют совершать некие действия, а потом стараются материал закрепить. И кошка не выполняет много разных элементов. Даже собачий «общий курс дрессировки» уже перебор для кота. Может, он и в состоянии. Но просто не будет, и конец. Пока ты его не убедишь, что без наработанной команды «рядом» и хорошего навыка апортировки жизнь кошачья пройдет зря. А убедить — как? Да проще сразу зарезаться.

Никто не делает больше, чем ему надо для пропитания и удовлетворения эмоциональной сферы. Ни на коготь. И не понимает больше, чем имеет смысл понимать — для тех же надобностей.

Очень по-человечески, не правда ли?